Моя сестра Фаина Раневская. Жизнь, рассказанная ею самой

«Моей дорогой сестре» – такую надпись Фаина Раневская велела выбить на могиле Изабеллы Аллен-Фельдман. Разлученные еще в юности (после революции Фаина осталась в России, а Белла с родителями уехала за границу), сестры встретились лишь через 40 лет, когда одинокая овдовевшая Изабелла решила вернуться на Родину. И Раневской пришлось задействовать все свои немалые связи (вплоть до всесильной Фурцевой), чтобы сестре-«белоэмигрантке» позволили остаться в СССР. Фаина Георгиевна не только прописала Беллу в своей двухкомнатной квартире, но и преданно заботилась о ней до самой смерти.

Не сказать чтобы сестры жили «душа в душу», слишком уж они были разными, к тому же «парижанка» Белла, абсолютно несовместимая с советской реальностью, порой дико бесила Раневскую, – но сестра была для Фаины Георгиевны единственным по-настоящему близким, родным человеком. Только с Беллой она могла сбросить вечную «клоунскую» маску и быть самой собой. Такой Раневской – ранимой, домашней, тянущейся к семейному теплу, которого ей всегда так не хватало, – не знал никто, кроме ее «дорогой сестры». И лучшим памятником гениальной актрисе стала эта книга, полная неизвестных афоризмов, печальных острот и горьких шуток Раневской, которая лишь наедине с любимой сестрой могла позволить себе «смех сквозь слезы».

Также книга издавалась под названием "Раневская в домашних тапочках. Самый близкий человек вспоминает"